Американец в Португалии

Я ошибался.

Мне, человеку с привилегиями белой расы, слово "экспат" нравилось гораздо больше, чем "иммигрант". Одно из них имело панацею, качетсво, вызывало чувство энтузиазма и приключений; другое вызывало черно-белые образы бедных, сгорбленных масс, нуждающихся в очищении в пюре плавильного котла.

Когда мы впервые приехали из США, чтобы получить вид на жительство и жить на пенсию в Португалии, я назвал себя экспатом... полагая, что это означает не больше (или меньше), чем американец, живущий в другой стране в течение длительного периода времени.

Время от времени меня оспаривали и поправляли в моем предположении: Экспаты находятся здесь какое-то время или с какой-то целью - несколько месяцев или лет, учатся, путешествуют или работают. Затем они возвращаются домой.

Иммигранты же, напротив, не планируют возвращаться туда, откуда приехали; они смотрят вперед, а не назад, их ноги прочно стоят на ногах и пускают корни в другой стране.

Путешествие - это не только пункт назначения (иммигранты и беженцы). Отъезд - это образ жизни миллионов людей, которые делают перерывы для самоудовлетворения, работы, культурного обогащения, образования и других целей (экспаты).

У нас не было намерения возвращаться в США, когда мы покидали страну через три месяца после инаугурации Дональда Трампа.

То, что начиналось как нож, режущий наши души, вскоре привело к еще большему кровопусканию - смертельной ране нашей морали, ценностей и порядочности. Мы бежали, спасая свои жизни.

Беглецы!

Соединенные Штаты превратились в страну-изгоя, возможно, самую могущественную в мире, обладающую огромным арсеналом оружия массового поражения под командованием иллюзорного деспота, выставляющего напоказ свой фаворитизм, белый национализм, личную наживу и жестокую бесчеловечность по отношению к другим.

Путь к "величию" включал в себя жестокое обращение и изгнание коренных американцев, владение другими людьми как личной собственностью, принижение рабочих-мигрантов, от которых зависела тяжелая работа землевладельцев, создание лагерей для интернированных людей с раскосыми глазами, а в последнее время - изоляцию иммигрантов от их семей, депортацию многих из них и содержание детей в отвратительных условиях.

"Хронические болезни - коррумпированный политический класс, склеротическая бюрократия, бессердечная экономика, разобщенная и растерянная общественность - годами не поддавались лечению. Мы научились жить, не испытывая дискомфорта, с симптомами", - писал Джордж Пакер в журнале The Atlantic.

Насилие, ненависть и злоба стали чашей общения фанатиков и их поклонников, раздувая огонь неповиновения и недовольства.

Ободренный тоном и тональностью твитов с кафедры, уродливый американец - в очередной раз - поднял голову... с ростом насилия, нападений и конфронтации против меньшинств и маргиналов: Иммигрантов. Людей с черным и коричневым цветом кожи. ЛГБТК+. Евреев. Мусульман. Американцы азиатского происхождения. Люди, говорящие на разных языках. Другими словами, "другие".

Мы чувствовали себя не экспатами или иммигрантами, а беженцами, которые "из-за вполне обоснованных опасений преследований, войны или насилия вынуждены покинуть свою родину". Чтобы получить статус беженца, человек должен иметь веские основания для "обоснованных опасений", что ему угрожает реальная опасность. Более того, беженцы должны настолько сильно бояться угнетения, вражды и/или насилия, что это вынуждает их покинуть страну происхождения и искать убежища в другом месте.

Для нас таким местом стала Португалия с последующим пребыванием в Испании.